Клинки у трона - Страница 187

187

– Мой папа всегда так возил меня.

На мои протесты, что я не папа, она ответила:

– Дядя Лональд сказал, что ты папа.

Я наградил Рона злым взглядом. Тот ответил мне ехидной улыбкой, как бы говоря: «Теперь будешь знать, как дразниться». Ольга рассмеялась и заметила, что раз я стал папой, то должен ее нести. Пришлось нести… под завистливые взгляды остальной компании. Все они были слишком малы, чтобы понимать, что на самом деле случилось в деревне. Да, сначала они испугались, когда «плишли шумные дяди», но сейчас они воспринимали все как игру. Впереди же их ждало веселое путешествие, после которого можно будет вернуться к папам и мамам. Они еще не понимали, что у них больше нет пап и мам и что некуда им уже возвращаться. У них не осталось ничего и никого.

Мы двигались медленно, поскольку дети просто не могли поспеть за взрослыми и тем приходилось идти так, чтобы дети не отставали. Вообще в живых осталось не очень много. Здесь было не больше тридцати человек и около десятка детей. Не считая четверых малолеток, которые шагали сейчас рядом с Роном. Я заметил, что многие женщины, очевидно потерявшие своих детей, взяли к себе тех, кто потерял родителей. Некоторые дети остались в семьях той деревни, мимо которой мы прошли около полудни. Остался и один мальчик из тех, кто шел рядом с Роном, самый маленький, так что Рону даже приходилось иногда нести его на руках. Но всех людей та деревня принять не могла.

Так мы и шли от деревни к деревне, где постепенно оставались люди. Через два дня нас осталось только девять человек, конечно, если не считать меня, Рона и Ольгу. Из «гвардии» Рона осталась только «Локсана», которая ни в какую не хотела покидать «Дядю Лональда». Всякий раз, когда ее хотели забрать, она поднимала такой крик, что вскоре от нее отступались.

– Видно полюбился ей твой брат, – говорили мне они. – Бог свел их.

Не знаю, бог свел или нет, но я с ужасом думал о том моменте, когда нам надо будет двигаться дальше. Если что нам и не хватало для полного счастья, так этого четырехлетнего подарка в облике девчушки. Да как нам с ней путешествовать? И ведь мы не на прогулке! Я заметил, что Ольга также озабоченно хмурится, с тревогой поглядывая на нашего невольного спутника.

Вскоре мы расстались с последним человеком, с кем начинали этот путь. За эти два дня мы успели познакомиться со многими. Женщины подлатали наши одежды. Мы их даже выстирали в речке, мимо которой проходили. К этому процессу деревенские подключили и Ольгу. Она вернулась немного озадаченная и растерянная.

– Знаешь, – призналась она мне. – Раньше мне не приходилось ничего стирать. Я и не знала насколько это утомительное занятие.

– Надеюсь, никто не заподозрил, что ты не та, за кого себя выдаешь? – испуганно спросил я.

– Да нет. Там все в основном занимались собой и своим горем. Вряд ли кому было до меня какое дело. Они все меня жалели. Считали, что нас постигла та же участь, что и их. Знаешь, после того, как с нами обошлись, даже неловко шпионить против них.

– Так ведь мы и шпионим для того, чтобы сделать войну как можно короче, и чтобы таких людей было как можно меньше.

– И ты надеешься, что у тебя получится подобное?

– Не знаю, но знаю, что буду жалеть всю жизнь, если не попробую.

– Вы уверены, что хотите продолжить путь одни? – К нам подъехал один из солдат.

– Да, – ответил я. – Мы должны найти наших родственников. Они живут недалеко от столицы.

– Ну ладно тогда. А что вы будете делать с малышкой? Кажется, она так и не хочет с вами расставаться.

– Даже не знаю, – совершенно искренне ответил я. – Наверное, возьмем ее с собой, может в той деревни, где живет наша тетя кто-нибудь ее возьмет к себе, если уж она так привыкла к моему брату.

Солдат вежливо кивнул. Потом отобрал у меня мою котомку, сложил туда запасы еды и вернул мне.

– Спасибо, – поблагодарил я его.

– Кушайте, вам нужны силы, чтобы дойти. Еда лишней не бывает, а нам пора. – Он махнул рукой и вскоре весь отряд скрылся за горизонтом.

– И это наши враги. – Ольга встала рядом со мной, заглядывая ко мне в котомку. – Ты знаешь, я никогда не чувствовала себя так паршиво.

– Я тоже, – со вздохом признался я. Потом завязал котомку, закинул ее за спину и зашагал по дороге. Ольга пошла следом. Замыкал шествие Рон, волоча на буксире «Локсану», которая где-то уже успела сплести венок и теперь на ходу пыталась его примерить.

– А что с девочкой будем делать? Не тащить же ее и в самом деле за собой? – Ольга тревожно оглянулась.

– А почему бы и нет? Может в столице пристроим ее куда-нибудь.

– Если она согласится пристроиться.

Но споры были просто бессмысленны. Не бросать же ее на дороге в самом деле? Вот и пришлось нам тащить ее за собой. Из-за этого мы передвигались довольно медленно. Приходилось делать частые остановки. А иногда я тащил Роксану на загривке. Однако выяснились и положительные стороны ее присутствия в нашей компании. Люди гораздо охотней помогали нам в пути, видя с нами четырехлетнюю девочку. И там, где нас обычно пустили бы только на сеновал, вынеся что-нибудь пожевать, теперь провожали в дом и угощали достаточно хорошо, по крайне мере девочек. Люди в империи были довольно зажиточны, война этих мест еще не коснулась, поэтому пища для четырех детей находилась всегда. Иногда, правда, нас гнали от дома, но кров всегда находился в другом месте. Только изредка приходилось ночевать под открытым небом, когда мы оказывались в стороне от жилых мест. Так мы прошагали пять дней. Когда до Атрерии – столицы империи – оставалось не больше полутора суток ходьбы, неожиданно полил дождь, вымочив нас до нитки. Прятаться было поздно. Поэтому мы с Роном скинули рубашки, разулись и зашагали по лужам босиком. Ольга завистливо посмотрела на нас. Потом подкатала юбку и тоже разулась.

187